Глава 8.2
Итак, погребение состоялось,
Бальдр отправился в Хель. Вернемся к попыткам Фригг (и Хермода) вернуть Бальдра
из Хель.
Теперь надо поведать о Хермоде, что он скакал девять
ночей темными и глубокими долинами и ничего не видел, пока не подъехал к реке
Гьёлль, и не ступил на мост, выстланный светящимся золотом. Модгуд - имя девы,
охраняющей тот мост. Она спросила, как звать его и какого он роду, и сказала, что
за день до того проезжали по мосту пять полчищ мертвецов, "так не меньше
грохочет мост и под одним тобою, и не похож ты с лица на мертвого. Зачем же ты
едешь сюда, по Дороге в Хель?". Он отвечает: "Нужно мне в Хель, чтобы
разыскать Бальдра, да может статься, видала ты Бальдра на Дороге в Хель?".
И она сказала, что Бальдр проезжал по мосту через Гьёлль, "а дорога в Хель
идет вниз и к северу".
Тогда
Хермод поехал дальше, пока не добрался до решетчатых ворот в Хель. Тут он
спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него, всадил в бока шпоры, и
конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел. Тогда
Хермод подъехал к палатам и, сойдя с коня, ступил в палаты и увидел там на
почетном месте брата своего Бальдра.
Хермод
заночевал там. А наутро стал он просить Хель отпустить Бальдра назад,
рассказывая, что за плач великий был у асов. Но Хель сказала, что надо
проверить, правда ли все так любят Бальдра, как о том говорят. И если все, что
ни есть на земле живого иль мертвого, будет плакать по Бальдру, он возвратится
к асам. Но он останется у Хель, если кто-нибудь воспротивится и не станет
плакать. Тогда Хермод поднялся, а Бальдр проводил его из палат и, взяв кольцо
Драупнир, послал его на память Одину, а Нанна послала Фригг свой плат и другие
дары, а Фулле - перстень.
На третьей стадии горевания, после того как постепенно иссякает энергия
агрессии, человек переживает депрессию, вызванную потерей близкого.
Симптоматически это проявляется в безразличии к происходящему, тоске, ощущении
потери смысла. В тоже время, в психике человека происходят глубинные изменения,
которые при благоприятном исходе позволят ему примириться со случившимся.
Внешние проявления депрессии, хотя они и не описаны в мифе, символизируются
богами, оставшимися в Асгарде. Внутренние процессы описаны путешествием
Хермода.
Хермод едет в подземный мир и в течение девяти дней ничего не видит. Я
вижу в этом символическое описание экзогенной депрессии – переживающий
депрессию человек обращен внутрь себя, он проделывает работу (путешествие),
сути которой до поры до времени не понимает (слепота).
Для погружения в мир бессознательного, прикосновения к тем его
аспектам, которые связаны с переживанием потери, нужна большая внутренняя сила.
Эта сила символизируется мощью Слейпнира (коня Одина, на котором путешествует
Хермод), равной мощи «пяти полчищ мертвецов». Сам Слейпнир является «пропуском»
в мир мертвых. Во-первых, это конь Одина, единственного аса, спускавшегося в
Хель. С другой стороны, Слейпнпир – это сын Локи, дочь которого Хель царствует
в мире мертвых. Таким образом, у Хермода есть «благословение» на путешествие
как от Одина (олицетворение существующего порядка), так и от Локи («теневой»
части Одина, провоцирующей разрушение существующего порядка). Это противоборство
сил составляет суть депрессии – надежда на то, что мир после утраты останется
прежним борется с пониманием факта
необратимого изменения. Человек в
состоянии депрессии внешне кажется обессиленным, но это не означает, что у него
мало психической энергии. На самом деле, внешняя (проявляющаяся во внешней
деятельности) энергия скована описанным конфликтом, а внутренняя энергия
направлена на его преодоление.
Третья ваза ПТС – самая длительная. Человек, переживающий состояние
депрессии, совершает путешествие в Хель медленно. Как правило, он не склонен
обращаться к терапевту на этой фазе («Все равно мне никто не поможет»). В
длительной психодраматической группе такой человек долгое время посещает
занятия, но не предъявляет свою проблему для работы. Терапевтической задачей на
этом этапе является осознание конфликта между надеждой и реальностью.
Если такое осознание происходит, это означает, что человек готов
встретиться с умершим, и такая встреча способна принести облегчение. На
психодраме это проявляется в том, что клиент, наконец, предъявляет свою тему («конь
перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел»).
Далее по мифу Хермод беседует с Хель и Бальдром.
Хель, дочь Локи, поставлена Одином владеть миром мертвых. «Она
наполовину синяя, а наполовину - цвета мяса, и ее легко признать потому, что
она сутулится и вид у нее свирепый». Из
ее царства никто не возвращался, не должен возвратиться и Бальдр.
С моей точки зрения, пара Локи – Хель (отец и дочь) выполняют
психологическую функцию освобождения от несбыточных, нереальных надежд. Поэтому
Хель ставит Хермоду заведомо невыполнимое
условие. О том, что это условие не может быть выполнено, Хермоду
неизвестно. Хель знает об этом, поскольку она – дочь Локи, который и помешает
выполнить условие. Конечно, она могла бы просто отказать Хермоду, но ее задание
– всеобщий плач по Бальдру, - позволяет перейти от фазы депрессии к фазе
исцеления, принятия потери.
Бальдр и Нанна, видимо, тоже знают, что не вернутся в Асгард.
Возвращение кольца, плата и перстня - это
завещание помнить и жить. В терапевтической работе этот символизм
овеществляется в разговоре с умершим, когда оставшимся жить передаются наказы,
сообщаются знания, завещаются умения. После такого разговора человек получает
новый смысл жизни. Если умерший – старший родственник, то, в терминологии Б.
Хеллингера, в этот момент восстанавливается правильное течение реки времени.
Замечу, что такой исход психодраматической встречи возможен только
после того, как протагонист освободится от чувства вины и агрессии, а также от
иллюзорной надежды вернуть умершего. В терапевтической работе сначала умерший
сам должен сообщить протагонисту, что он ушел навсегда, а уже затем, после
эмоционального принятия этого факта протагонистом, напутствовать его в новой
жизни. Если эмоциональное принятие, сопровождающееся слезами катарсиса, не
состоялось, протагонист захочет остаться в Хель с близким, что равносильно
продолжению депрессии.
В мифе акт принятия смерти растянут во времени, что делает миф более
драматичным.
Вот
пустился Хермод в обратный путь, приехал в Асгард и поведал, как было дело, что
он видел и слышал. Асы тут же разослали гонцов по всему свету просить, чтобы
все плакали и тем вызволили Бальдра из Хель. Все так и сделали: люди и звери,
земля и камни, деревья и все металлы, и ты ведь видел, что все они плачут,
попав с мороза в тепло. Когда гонцы возвращались домой, свое дело как должно
исполнив, видят: сидит в одной пещере великанша. Она назвалась Тёкк. Они просят
ее вызволить плачем Бальдра из Хель. Она отвечает:
"Сухими
слезами Тёкк
оплачет кончину
Бальдра. Ни
живой, ни мертвый он
мне не нужен, пусть
хранит его Хель".
И
люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший асам
величайшее зло"
В этой сцене важны три вещи: осознание необратимости
утраты, плач по Бальдру и возвращение в
мир живых.
Плач – это точка перехода от
депрессии к исцелению, он означает осознание и принятие утраты. Это уже не
бессильные слезы фазы агрессии. Бальдра нет, но весна все равно наступает и
кольцо Драупнир все равно рождает новые кольца. Принят потерю – значит обрести
новый смысл в жизни.
На фазе исцеления нет места лжи и
самообману, ситуация принимается такой, какая она есть. Здесь нет места
иррациональному чувству вины и агрессии, личная ответственность за произошедшее
точно измерена и принята. Исцелившемуся человеку хватает мудрости не брать на
себя ответственности за то, что невозможно изменить.
Если в травматическом событии
есть вина другого человека, то фазе исцеления клиент уже не мечтает о мести, а
предоставляет возможность высшим силам (в зависимости от мировоззрения – Богу,
богам, закону, равновесию и т.п.) восстановить справедливость.
Одним из самых запомнившихся в
этой связи случаев из моей терапевтической практики был случай женщины, муж
которой ушел к другой женщине (с точки зрения развития посттравматического
стресса, уход равносилен умиранию). Клиентка последовательно прошла все фазы
посттравматического стресса. На фазе агрессии она колола иголками восковую
фигурку соперницы и ежедневно звонила бывшему мужу напомнить, какая он сволочь.
На фазе депрессии она жаловалась мне, что теперь ей суждено умереть старой
девой (ей было 29 лет) и что у нее никогда не будет детей. Кульминация
горевания совпала с рождением в новой семье ребенка. После этого клиентка
приняла уход мужа, внутренне отпустила его из своей жизни, и получила
возможность жить собственной жизнью. Терапевтический процесс был на этом
закончен, зато жизнь продолжалась и через полтора года она была беременна и
вышла замуж за отца будущего ребенка.
Но вернемся к мифу. В завершение
статьи мне хотелось был сделать несколько замечаний о его психодраматической
постановке. Чтобы использовать миф для работы с ПТС, необходимо, конечно, при
инсценизации выбирать детали, укладывающиеся в логику развития
посттравматического стресса. Закончиться драма должна фазой исцеления. Обычно я
провожу короткой интервью с каждым из участников группы. Если их высказывания
звучат в том ключе, что «со смертью Бальдра мир изменился, но можно счастливо жить
и в этом изменившемся мире», то социодраму можно заканчивать. В случае, когда
которое небольшое количество участников демонстрируют вину, агрессию или
депрессию, с ними нужно поработать отдельно, например, психодраматически. По
опыту замечу, что это – самый распространенный случай и что я всегда оставляю
время на индивидуальную работу. Если большая часть группы «застряла» на фазе
вины или агрессии, необходимо вернуться в соответствующие сцены и заново
поработать с чувствами участников там.
Мифодрама о Бальдре – очень
сильный терапевтический инструмент, с одной стороны, но и весьма опасный - с
другой. Во-первых, тема посттравматического стресса сама по себе очень
болезненна и вызывает сильное сопротивление в группе. Во-вторых, группа, если
она не подбиралась специально, обычно бывает неоднородна по составу участников.
Люди по-разному переживают стрессовые ситуации, они могут оказаться на разных
фазах ПТС. По причине этих и других факторов
всегда существует риск, что действие начнет разворачиваться без контроля
со стороны директора.
Для уменьшения этого риска
директору стоит помнить о некоторых простых, но важных вещах. Во-первых,
необходимо оценивать состояние группы перед началом действия (эмоциональное
состояние участников, групповая тема и проч.). Во-вторых, действием необходимо
управлять, в случае необходимости нужно прервать действие и провести вне
«мифологического пространства» психодраматическую виньетку. В-третьих, полезным
оказывается введение кодиректора или квалифицированного вспомогательного Я на
ключевые роли в мифодраму. В мифе о Бальдре кодиректор может эффективно
управлять процессом в роли Одина.
И еще одно замечание. В мифе о Бальдре, как я уже говорил, есть как
минимум два переплетающихся мотива. В терапевтической работе их нужно различать.
Второй мотив, который я назвал эсхатологическим, связан с гибелью существующего
миропорядка, а в психологическиом плане
связан со страхом смерти или коренных изменений в жизни. В скандинавском
мифологическом цикле, во время Последней Битвы погибнут большинство миров и
богов, а немногие оставшиеся боги и люди станут основателями нового
мироустройства. Психологическое значение таких потрясений связано с возрастными
кризисами и состоит в значительном изменении ценностей и мировоззрения. Если
использовать миф о Бальдре в этих целях, необходимо погубить старый мир и
построить новый. При работе с посттравматическим стрессом упоминаний о
Последней Битве следует избегать.
|