Мифодрама - Интервью с Еленой Лопухиной, ч.1

Интервьюеры: Светлана Кравец, Елизавета Загряжская.

С.К. Первый вопрос - традиционный. Когда и как состоялась твоя, Лена, первая встреча с психодрамой?

Е.Л. С классической психодрамой я встретилась в 89м году. А до этого увидела Вирджинию Сатир - она делала семейную расстановку. И для себя именно эту встречу я воспринимаю как первую встречу с психодрамой. Это было в 88 году, семинар и демонстрация в университете на Ленинских горах. Самое большое личное впечатление на меня произвела демонстрация, потому что она была первая, и я в ней участвовала.
Большой зал во втором гумфаке МГУ, очень много народу, на сцене идет работа с симулированной семьей. Вирджиния Сатир позвала на сцену желающих, всех расставляет – родители, дети, бабушки, дедушки, уже явно все идет к концу, а я все стою и стою, как дура, сбоку на сцене, зря, думаю, вышла, неловко, пора уходить. И тут она вызывает меня на роль, причем на какую! Мне выпала честь сыграть внутреннюю самосущность самой Вирджинии Сатир, которую она сама же и рождала. В процессе рождения, она меня, как самосущность, вытягивала из-под своей юбки, причем, вылезая оттуда, я (о ужас!) в этих юбках запуталась. Так что роды оказались трудными. Зато впечатление было очень сильное… Вирджиния Сатир - не классическая психодраматистка, но она училась у Морено и использует психодраматические техники.
А в 1989м году приехал Йоран Хёгберг. Это произошло по инициативе оргкомитета Ассоциации психологов-практиков. АПП, кстати, являлась первой самостоятельной профессиональной общественной организацией, которая была создана и официально зарегистрированна по инициативе “снизу”. До этого, при Советской власти, любые профессиональные сообщества, включая общества “Рыболов-спортсмен” или “Спасатель на водах”, были организованны “сверху”. Можно сказать, что наше профессиональное сообщество сыграло активную роль в развитии демократических ценностей. На фоне перестройки, на ее волне был мощный драйв, динамика. Сейчас в обществе нет такого мотива, какой был тогда.
Так вот, Юля Алешина и еще кто-то в Софии на конференции по психотерапии, одной из первых, где принимали участие российские психологи, познакомились с Йораном Хегбергом. В то время мы приглашали разных западных терапевтов от имени ассоциации психологов-практиков, на волне перестройки все охотно сюда приезжали. Все только начиналось, все было интересно, никто тогда еще не специализировался. В ряду других пригласили и Йорана.
В 89м году весной - не то в мае, не то в июне, в аудитории университета на Герцена собрались члены ассоциации (нас было тогда человек 200), и мы тянули билеты на право участвовать в этом семинаре. Мой муж вытянул, а я - нет. Йоран делал еще демонстрацию для желающих: что-то рассказал, что-то показал, все это не было для меня настоящей Встречей, скорее, шапочное знакомство. Но я почувствовала, что это что-то для меня и ужасно огорчалась - мне никогда не везет в вытягивании билетов. А через пару месяцев, в августе, в Амстердаме, проходил международный конгресс по групповой и семейной терапии, на который пригласили 11 человек из нашей ассоциации. Эту делегацию я, как один из членов оргкомитета, возглавляла, и мне было поручено провести переговоры с Йораном Хегбергом на предмет его дальнейших приездов. Вопрос стоял так: уговорить его взяться за полный курс обучения психодраме.
Именно этот конгресс стал для меня настоящей Встречей собственно с психодрамой. Мы тогда выпускали в ассоциации маленькую газетку - и там мои впечатления об этой встрече полностью описаны - можно попробовать ее найти. Я назвала эту статью "Неделя смеха и слез".
В общем, я влюбилась просто смертельно, сразу. Перед конгрессом обычно идут двухдневные ворк-шопы. Я попала на тему "Роли психодрамотерапевта" к Дальмиро Бустасу, бразильскому психодраматисту. Он ученик Морено, и в Аргентине и Бразилии, наверное, самый главный психодраматист. Лучше психодраматиста, чем он, я все равно не видела, может это импринтинг, но никто из наших учителей для меня его так и не превзошел. Удивительный человек, артистичный, остроумный, теплый и необыкновенно виртуозный психотерапевт! И вообще, латиноамериканский темперамент... На самой конференции, у Тоби Кляйн, психодраматистки из Канады, я была в первый раз протагонистом.
Еще запомнилась работа Дага Блюмквиста. Он показывал ворк-шоп "Встреча с призраками". Вот это было очень впечатляюще. Протагонистом была одна женщина, которая вспоминала, как где-то в заброшенной горной местности, то ли в Альпах, то ли еще где-то, ночью ее какой-то голос позвал в снег, и она идет в темноту, не может не идти. Фактически голос смерти. Оказалось, что многие ее родственники, близкие люди - умерли, и среди живых почти не осталось близких, все хорошие и любимые - с другой стороны. И это они зовут ее к себе, а она стоит между двумя мирами и выбирает между жизнью и смертью. В этот момент всей группе стало страшно, мы боялись, что терапевту нечего противопоставить зову умерших близких. Но он блестяще справился. Впечатление было совершенно незабываемое.
На этом конгрессе - продолжим про историю - мы договорились с Йораном насчет пролонгированной группы. Я сказала ему, что я в нее не попала, но хочу, безумно хочу. И мы с Леонидом Кролем, который тоже не попал в эту группу, очень просили, чтоб он нас включил. Он пообещал. В сентябре Йоран приехал, мне позвонили Юля Алешина и Лена Новикова, они встречали его в аэропорту. Я звоню, чтобы выяснить: иду я или нет? Так вот, он забыл свое обещание. Забыл про нас обоих. То есть сначала меня судьба не пускала в Голландию (потому что мне не оформляли паспорт и удалось уехать только в последний момент), и теперь снова: вот не помнит он, не помнит – и все! Ну что делать? Сказали перезвонить через 10 минут. Я перезваниваю; Лена говорит: "Ну, тебе повезло". Оказалось, Йоран лично бросал монету. Это совершенно реальная история. В этой группе я была до конца, и когда Юля Алешина, которая была координатором проекта в 1й группе, в 93м году уехала в Америку, она передала эти функции мне. А с 89го года я организовала секцию психодрамы в ассоциации психологов-практиков для тех, кто, так же как и я не попал в группу.

С.К. То есть, секция психодрамы была организована для тех, кто не попал в группу Йорана?

Е.Л. Да, для наших же членов ассоциации, тех, кто так же как я хотел и так же как я не попал. Из группы Йорана, по-моему, я одна приходила на секцию и что могла, показывала и рассказывала. Причем история того, как секция организовалась тоже интересная. Был то ли конец осени, то ли начало зимы 89го года. Я помню, так совпало, что секция психодрамы родилась чуть ли не в тот же день, что и ребенок у Юли Алешиной и Павла Снежневского. В подвальчике на Парке Культуры, недалеко от клуба "Каучук" происходила встреча Йорана с нашей ассоциацией, в которой участвовали не только те, кто учился психодраме, а все, кто хотел из активистов ассоциации, человек 60. И Йоран провел социодраму про нашу профессиональную жизнь. В этом подвале было несколько комнат, и мы разделились в процессе социодрамы на группы по интересам – для кого какие проблемы наиболее актуальны. Там были темы "профессиональная этика", про организационное развитие и консультирование, по индивидуальной терапии - что-то вроде "мы и наши клиенты", и была группа "судьба ассоциации".
Я сомневалась, куда мне пойти: и туда хотелось, и туда… Сама не знаю, как я оказалась в группе, которая обсуждала вопрос судьбы ассоциации, нашего движения. Помню, что там была Нина Голосова. Почему помню – после этой социодрамы, я организовала секцию психодрамы, а она организовала секцию NLP. Потом возникли и другие секции. Фактически, наша секция началась с этой социодрамы.
Уже через неделю секция начала собираться в семейной консультации на Пятницкой, раз в неделю. И мы собирались несколько лет, до 93го года точно, и собирались с удовольствием. За это время в работе секции поучаствовало много народу, состав у нас менялся. Кто-то приходил сам, кого-то мы приглашали. Помню, что я пригласила Екатерину Михайлову, зная ее интерес к таким вопросам. Кто у нас только не побывал на этой секции, в том числе те, кто ушел потом в другие направления, например, Данила Хломов, который потом занялся гештальттерапией. В это время уже шла пролонгированная группа обучения гештальттерапии. Кажется, в эту группу был набор аудитории на Герцена, одновременно с набором в группу Йорана. Это были две самые первые программы.
Потом, когда проект обучения психодраме стал развиваться, (это был 92й, наверное, год) Йоран нашел тренеров для второй группы. Ее называли "немецкая", так как ее курировала Элла Мэй Шаррон, хотя работали в ней тренеры и из других стран. В нее входили, в основном, члены нашей секции, и я полностью отвечала за нее с самого начала.

С.К. Вот как та монетка распорядилась…

Е.Л. Да, монетка не ошиблась. Если бы я туда не попала, может быть, психодраматический проект и не реализовался бы до конца или ограничился бы одной первой группой. Тяжелая работа была организовывать все эти семинары. Обеспечить визы, приглашения, встретить, разместить, накормить, развлечь наших учителей, организовать перевод, помещение… Помещение первые годы обеспечивал Валера Зацепин в школе в Лялином переулке, на Покровке, недалеко от того места, где сейчас Институт групповой и семейной терапии. Сначала основные организаторские функции выполняла Юля Алешина, Юля вообще очень большой вклад внесла в организацию проекта, у нее были удивительные в этом смысле способности, все могла! Без ее вклада всего проекта вообще могло бы и не быть. Переводили мы сами. В первой группе в основном Юля Алешина и Лена Новикова, во второй - мы с Катей Михайловой на пару. А когда Юля Алешина уехала, – практически все обязанности по проекту я взяла на себя, это было естественно, так как я была руководителем секции. И до конца проекта я организовывала визы, приезды, большая часть из наших тренеров жили у меня.
В 93м весной началась третья группа, американская, куда уже попали в основном наши студенты. Ведущими тренерами в ней были Эви Лотци и Сью Барнум. Из "стареньких" в нее входили мы вдвоем с Екатериной Михайловой. И почти одновременно с третьей, организовалась четвертая – группа Греты Лейтц. В эти группы кроме ведущих приезжали и многие другие тренеры. Таким образом, в проекте стало 4 группы, все эти группы я курировала, – можете себе представить объем работы, при том, что я сама ходила в несколько групп параллельно. Правда, полностью отучилась только в первой, и в американской, а вторую вскоре бросила, просто не хватило времени и сил. Что касается 4й группы, то ее старостой стала Алла Холмогорова и часть хлопот она взяла на себя.
К этому времени первая группа существовала уже несколько лет, и поскольку Йоран и другие тренеры приезжали на три дня, редко на четыре, два-три раза в год, проект затянулся, и группа стала таять. Кто-то уехал, кто-то просто отпал, – у нас осталось человек двенадцать, еще и не все ходили, бывало восемь. То есть человек приезжает, столько хлопот, и группа – 8 человек. Остальные группы функционировали нормально. И было принято решение, – чтобы эта группа дожила до завершения программы обучения, был добор 6 человек из группы №2, – присоединились Катя Михайлова, Люда Николаева, Мирослав Кошелюк, Игорь Аршинов, Витя Семенов, Алла Холмогорова (причем некоторые из них продолжали ходить какое-то время в обе группы). Их приход сильно изменил первую группу. До этого там было буквально несколько человек, два-три, такие как Нифонт Долгополов, которые действительно серьезно увлекались психодрамой, а в основном она состояла из людей, которые в нее попали фактически не видя метода, не выбирая целенаправленно. Они и тогда и потом были больше ориентированы на другое – например, Аня Варга – на семейную терапию, Игорь Кадыров, - на психоанализ. Были также такие, кто просто шли на пролонгированное профессиональное обучение. То есть, группа не была достаточно мотивированной к психодраме. В следующие же группы уже шли те, кто хотел именно психодраму. И вот пришли эти шесть человек, и группа дожила до конца. В целом прошли обучение в проекте человек 80, но был большой процент отсева и, к сожалению, невысок процент тех, кто остался психодраматистами.

Л.З. Когда образовалась Ассоциация психодрамы?

Е.Л. В 93м году, когда в проекте уже были 4 учебные группы, и часть людей начали много и активно вести психодраму. Возникла естественная необходимость организационного оформления всей этой деятельности, и была зарегистрирована Ассоциация психодрамы, учредителями которой стали члены нашей секции в АПП, а президентом – я.

Е.З. А что произошло с Ассоциацией психологов-практиков?

Е.Л.Она умерла, дав жизнь нескольким направлениям специализации. До перестройки никакой специализации не было, мы были как сельские фельдшера: все всем занимались, все знали про всех, про все, все ходили на одинаковые ворк-шопы. Приезжает Вирджиния Сатир – все идут на Вирджинию Сатир. Приезжает Витакер – все идут на Витакера. Сначала был конгломерат, потом в нем стали организовываться секции, а потом эти отдельные секции начали жить своей отдельной жизнью. Сначала функция ассоциации состояла в том, чтобы нас объединить, потом ее функцией было приглашать иностранцев, которые нас учили. Т.е. сначала у нее была социальная роль, потом учебная, а потом, когда началась специализация, никто уже не захотел ею заниматься, - ассоциация потеряла свое значение. К этому времени развитие уже пошло по разным направлениям, и все занимались своими делами. А в каком году умерла ассоциация, я вам даже и не скажу… Что с ней сталось? Просто она ушла, как-то так растаяла. Как будто никто и не заметил, как и когда. …

часть вторая

Статистика

Форма входа

Поиск