Исходный пост

Я еще не решил, буду ли я ставить «Фауста» последовательно, сцена за сценой, мифодрама за мифодрамой, или построю цикл как ряд отдельных мотивов: «Фауст и Маргарита», «Фауст и Елена», «Фауст и Мефистофель», «Гомункул», «Вагнер», «Студент» и проч. В любом случае, надо иметь некий общий план, скелет цикла, который задаст общий контекст мифодраматическому циклу. Причем этот план не обязательно должен соответствовать взятому мною за основу тексту Гете, хотя он и не должен ему противоречить. Так вот, этой основой может стать треугольник «Господь – Мефистофель – Фауст».

Такой подход отлично соответствует психодраматической философии и теории. По Морено, главным условием психического здоровья человека является конструктивная спонтанность. Спонтанность суть проявление в человеке Искры Божьей, той силы, которая сотворила и продолжает творить вселенную. Операционально Морено определял спонтанность как «адекватную реакцию на новую ситуацию или новую реакцию на старую ситуацию». Подавленная спонтанность приводит к неврозам, неконтролируемое, деструктивное ее проявление может привести к психозу. Морено рассматривает спонтанность как энергию, которая не может накапливаться и должна проявляться в действии in situ  («здесь-и-теперь»), уступая место новым проявлениям спонтанности. Конструктивную форму первичному спонтанному импульсу придает креативность – способность создавать новый продукт (в случае психодраматической психотерапии это – новая роль, понимаемая как новый способ мышления, чувствования, поведения, взаимодействия с другими людьми). Результат творческого акта Морено называл «культурными консервами», имея виду, что он приобретает некую завершенную материальную или идеальную форму (книга, нотная запись, сформулированная мысль), которая может быть распространена между людьми. «Спонтанность», «действие», «креативность» и «культурные консервы» - это центральные категории теории спонтанности Морено. Культурные консервы могут быть «расконсервированы» новым спонтанным импульсом, и тогда творческий цикл повторяется, приводя к созданию нового творческого продукта.

Теперь посмотрим, как теория спонтанности приложима к треугольнику «Господь – Мефистофель - Фауст». Господь, понятное дело, - это Творец, источник спонтанности. Лично Он появляется только в «Прологе на небе», но его присутствие обнаруживается в ключевых сценах, например, как Голос свыше, объявляющий о спасении Гретхен или как ангелы, уносящие «бессмертную сущность Фауста».

Мефистофель у Гёте предстает как классический Трикстер во всем многообразии его ролей. Мефистофель, безусловно, спонтанен, он во многом помогает Фаусту, но в целом его спонтанность деструктивна. Мефистофель - дух отрицания. Он, как и Люцифер, отпав от Бога, не способен к творчеству. Его задача ("на спор с Господом" - совершенно трикстерское поведение) довести Фауста до состояния,

…Когда он, ползая в помете
Жрать будет прах от башмака,
Как пресмыкается века
Змея, моя родная тетя".

Но при этом Творец дает ему карт-бланш, полномочия испытать Фауста:

Они тебе даны. Ты можешь гнать
Его, пока он жив, по всем уступам.
Кто ищет - вынужден блуждать".

Вот роль Трикстера, как ее видит Господь:

Тогда ко мне являйся без стесненья
Таким, как ты, я никогда не враг.
Из духов отрицанья ты всех мене
Бывал мне в тягость, ПЛУТ И ВЕСЕЛЬЧАК (одна из ролей Трикстера)
Из лени человек впадает в спячку.
Ступай, расшевели его застой...

Фауст же, в отличие от Мефистофеля, способен к творчеству, и, кроме того, он деятелен. Фауст спасает свою "бессмертную сущность" именно потому, что при всех испытаниях сохраняет эту способность. Гете объяснял Эккерману, что ключ к спасению Фауста содержится в этих строках:

Спасен высокий дух от зла
Произволеньем божьим.
Чья жизнь в стремлениях прошла,
Того спасти мы можем.

Другими словами, Фауст не утрачивает Искру Божью, и через действие овеществляет ее, несмотря на уловки Мефистофеля.

Эта динамика спонтанности передается через роли. Напомню, что по Морено роль – это не театральная роль, она конституируется спонтанностью. Спонтанность в конкретных телесных, психологических, социальных и экзистенциальных условиях - это и есть роль.
Трикстер вообще, и Мефистофель - в частности - это не одна роль. Сравни Мефистофеля в "Прологе на небе"; Мефистофеля, заключающего договор с Фаустом; Мефистофеля, глумящего над Студентом; Мефистофеля в Вальпургиеву ночь; Мефистофеля при дворе Императора; Мефистофеля в Классическую Вальпургиеву ночь; Мефистофеля в обличье форкиады; Мефистофеля у гроба Фауста. Это все подчеркнуто разные роли ("Мефистофель надевает плащ Фауста", "Мефистофель на коленях перед троном", "Мефистофель сходит с котурнов" и пр.).

Подобным образом и ищущий  Фауст предстает в разных роля: Фауст, собирающийся выпить чашу с ядом; заключающий договор с Мефистофелем; оплакивающий Гретхен; влюбленный в Елену; Фауст – строитель и пр.

Роли Фауста,  Мефистофеля  и Господа комплементарны, в зависимости от ситуации они дополняют друг друга. Соответственно, моей задачей сейчас является проанализировать наиболее значимые ролевые взаимодействия. Структура: Фауст – Господь – Мефистофель в определенной ситуации. Ситуации на вскидку: отношения с Гретхен (дополнительные роли: общественное мнение, мать и брат Гретхен, Марта; Богородица в последней сцене); отношения с Еленой (тут много дополнительных ролей и несколько сюжетных линий); женщины Фауста (сложная мифодрама, где Гретхен и Елена выступают как сквозной сюжет); спасение Фауста (символическая мифодрама) и проч.

***

Вопрос:

Рада, что добавила Вас в друзья. Очень интересный пост. Задумалась, даже...
Только я обычно дурацкие вопросы задаю. Если треугольник, то на вершине, конечно, Бог, а Фауст и Мефистофель - на одной прямой?
Или все совсем не так? Заранее, извините, если не поняла.

Ответ:

Почему глупый? Продуктивный вопрос
Вообще-то, конечно, треугольник - он треугольник и есть, его как хочешь можно вертеть, чем я в скором времени, видимо, и займусь :). Какая там вершина где - не так уж важно, а вот стороны разобрать стоит. Дальше - поток ассоциаций, я просто рассуждаю вслух.
Господь-Мефистофель - это, наверное, в терминологии Морено, конструктивная и деструктивная спонтанность, творение и разрушение. Их противостояние глобально (хотя, даже если понимать Мефистофеля как дьявола, они, с точки зрения традиционной теологии, не на равных, дьявол - это карикатура на Бога, "обезьяна Бога", по Флоренскому), но в драме проявляется только в контексте борьбы за Фауста.
Фауст-Господь. Самая сложная сторона треугольника для понимания. В принципе, вся история Фауста - это история его пути к Богу. Три основные, как мне кажется, темы - Любовь (Маргарита и Елена), Познание (вызов Духа земли, путешествия Фауста к Матерям и в царство Аида, Вальпургиева ночь и Классическая Вальпургиева ночь) и Деятельность (Фауст до встречи с Мефистофелем, вызов Духа земли, озеленение морского дна) - это направления, по которым Фауст устремляется к Богу. При этом он получает постоянную подпитку от Господа, даже в то время, когда он в отчаяньи (звон пасхальных колоколов, когда он собирается выпить яд; хоровод духов, помогающий Фаусту пережить смерть Гретхен и пр).
Фауст - Мефистофель. Текстуально наиболее подробно представленная сторона треугольника. Если рассматривать Мефистофеля как трикстера, то его задача - помешать Фаусту встретиться с Богом (опять-таки терминология Морено, философия Встречи, сходная с буберовской). И делает он это очень последовательно и изобретательно, хотя основными его приемами являются обесценивание в форме сарказма и опошления, и наведение морока. Так, он издевается над чувствами Фауста к Маргарите, а отношения Фауста с Еленой и вовсе оказываются иллюзией. В психотерапевтической практике это - направо и налево встречающиеся механизмы психологической защиты ("блоки спонтанности"), мешающие Встрече между людьми, образованию "Мы" из "Я" и "Ты".
Вместе с тем, трудно представить себе, чтобы Фауст прошел этот путь, и даже ступил на него без Мефистофеля. Это подчеркивает и Господь в "Прологе на небе". В конечном итоге, Фауст ведь получает благодаря Мефистофелю/несмотря на Мефистофеля все, чего добивается - Любовь, Знание и Дело.

Можно еще посмотреть из каждой вершины треугольника на двух остальных персонажей.

Взгляд Господа на Мефистофеля я уже цитировал:

Из лени человек впадает в спячку.
Ступай, расшевели его застой,
Вертись пред ним, томи и беспокой,
И раздражай его своей горячкой.

Отношение Мефистофеля к Господу бесподобно передано с истинно трикстерской издевкой :) :

Мефистофель (один):

Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика
Так человечно думать и о черте.

Отношение Мефистофеля ко всей истории Фауста таково (Фауст к этому времени уже умер, но еще не вознесся. Мефистофель уверен, что "бессмертная сущность" Фауста в его руках):

Хор
Конец.
Мефистофель
Конец? Нелепое словцо!
Чему конец? Что, собственно, случилось?
Раз нечто и ничто отожествилось,
То было ль вправду что-то налицо?
Зачем же созидать? Один ответ:
Чтоб созданное все сводить, на нет.
"Все кончено". А было ли начало?
Могло ли быть? Лишь видимость мелькала,
Зато в понятье вечной пустоты
Двусмысленности нет и темноты.

Ну, дух отрицания, что с него возьмешь.

А вот об отношении Фауста к произошедшему мы узнаем только на мифодраме, приложив к этому спонтанность участников группы. В тексте об этом ничего нет. Даже заключительный монолог слепого Фауста

Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: "Мгновенье!
О как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они".
И это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.

передает только окончательное решение Фауста, но не его отношение к ситуации.