Если мое предположение верно, то следующей сцену в нашей мифодраме логично посвятить созданию подземного мира мертвых Хель. Как я уже говорил, если следовать Снорри Стурлуссону, то введение Хель здесь преждевременно, однако оно оправдано с точки зрения логики создания миров. В мифодраме не следует рассказывать участникам об истории, связанной с Хель, однако ведущему следует о ней знать. Хелем называется мир, названный так по имени дочери бога коварства Локи. «Были у Локи и еще дети. Ангрбодой звали одну великаншу из Страны Великанов. От нее родилось у Локи трое детей. Первый сын - Фенрир Волк, другой - Ёрмунганд, он же Мировой Змей, а дочь - Хель. Когда проведали боги, что вырастают эти трое детей в Стране Великанов, - а дознались боги у пророчицы, что ждать им от тех детей великих бед, и чаяли все великого зла от детей такой мерзкой матери и тем паче детей такого отца,- вот и послал богов Всеотец взять тех детей и привести к нему». Судьба Фенрира и Ёрмунганда будет рассмотрена нами позже, сейчас же нас интересует судьба Хель: «А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие селенья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод - ее блюдо. Истощение - ее нож, Лежебока - слуга. Соня-служанка, Напасть - падающая на порог решетка, Одр Болезни – постель, Злая Кручина - полог ее. Она наполовину синяя, а наполовину - цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый».

Хель – мир, находящийся глубоко под землей, самый нижний из девяти миров Иггдрасиля. В горизонтальной системе он совпадает с Нифльхеймом и находится на севере от Мидгарда. В вертикальной проекции он оппозиционен Асгарду. Осей оппозиции здесь много (верх/низ, свет/мрак, жизнь/смерть, мужское/женское), но главной осью, вслед за Мелитинским,  я считаю оппозицию, связанную с качеством загробного существования людей.       

У человека, согласно скандинавской мифологии, есть три пути, чтобы продолжить свое существование после смерти. Как уже было сказано, люди, умершие «своей» смертью, от болезни или старости, отправляются в Хель. Альтернативой этому является честная гибель в сражении, в этом случае человек отправляется в Асгард, либо в Вальгаллу к Одину: «...и все люди, достойные и праведные, будут жить с ним», либо в Фольванг к Фрейе: «...и когда она едет на поле брани, ей достается половина убитых, а другая половина - Одину». О том, чем занимаются воины, попавшие в чертоги богини любви, нигде не говорится и мы можем об этом только догадываться, что касается попавших в Вальгаллу, то они ежедневно сражаются друг с другом, затем все погибшие воскресают  и все вместе, победители и побежденные, отправляются пировать. В Рагнерёк обитатели Хель будут воевать на стороне хтонических чудовищ, а обитатели Вальгаллы – на стороне богов. 

Существование двух возможных посмертий ставит перед человеком нравственную дилемму: либо принести себя в жертву Одину и попасть в Вальгаллу, либо жить собственной жизнью, умереть собственной смертью и очутиться в Хель.

В «Речах Гримнира» («Старшая Эдда») описывается происхождение и течение мировых рек. На крыше Вальгаллы стоит олень, он объедает листья Мирового Древа и влага с его рогов падает в знакомый нам Кипящий Котел, находящийся в Нифльхейме. Отсюда берут свое начало все реки, но течение их различно, 20 из перечисленных рек возвращаются в Асгард, а 17 – «в землях людей, но в Хель стремятся».  Если рассматривать течение рек как метафору человеческой жизни, то у нас получается два пути:

1.   Асгард – Нифльхейм – Асгард

2.     Асгард – Нифльхейм – Мидгард – Хель

С точки зрения современной нам психологии первый путь можно представить себе так: подростковый бунт, следующая за ним депрессия и покорное возвращение под родительское крыло. Второй путь предполагает возможность «встать на собственные ноги» (попадание в Мидгард), но карой за такое самоуправство является отлучение от родительской опеки, как правило, сопровождающееся страхом смерти.

В психотерапии такая альтернатива встречается часто: интериоризированная родительская фигура обещает либо послушание и вечное блаженство, либо смерть за непослушание. Внутренний ребенок в ответ на это давление жертвует собственными желаниями (отправляет их в Хель).  В мифе, как и в жизни, такое поведение родителя вызвано собственным страхом смерти: Один, набирая эйнхериев в свое войско, пытается оттянуть неизбежный конец созданной им «империи». Эта экзистенциальная проблема. В психотерапии она разрешается путем выхода за пределы  семейной системы. Например, в психодраме мы ищем момент, когда родительская угроза была реальна и изменяем ситуацию с помощью введения других, «лучших» родителей; в семейных расстановку по Берту Хеллингеру клиенту внушают, что долги он будет отдавать не родителям, а детям и т.д.  В только что созданном Одином мире такая проблема неразрешима. Мы вернемся к ней, когда будем рассматривать миф Последней Битве

Творение миров завершается созданием пары оппозиционных миров – Альвхейма и Свартальвхейма.

Обитатели Свартальвхейма («дома темных альвов») – цверги или карлики, - участвуют в приключениях, описанных в нескольких мифах, где они достаточно хорошо охарактеризованы. Вот история их появления:

Затем сели боги на своих престолах и держали совет и вспомнили о карликах, что завелись в почве и глубоко в земле, подобно червям в мертвом теле. Карлики зародились сначала в теле Имира, были они и вправду червями. Но по воле богов они обрели человеческий разум и приняли облик людей. Живут они, однако ж, в земле и в камнях. Был старший Модсогнир («Высасывающий силы»), а второй - Дурин.

В отличие от цвергов, альвы не участвуют ни в одном мифологическом повествовании, поэтому их характер и функции можно доверить фантазии участников группы. О них известно следующее:

Тогда спросил Ганглери: "Много чудесного можешь ты поведать о небе. Что там еще есть замечательного, кроме источника?". Высокий отвечает: "Немало там великолепных обиталищ. Есть среди них одно - Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные - чернее смолы.<…> 

На южном краю неба есть чертог, что прекраснее всех и светлее самого солнца, зовется он Гимле. Он устоит и тогда, когда обрушится небо и погибнет земля, и во все времена будут жить в том чертоге хорошие и праведные люди. <…> Тогда спросил Ганглери: "Что же будет защитой этому чертогу, когда пламя Сурта сожжет небеса и землю?". Высокий отвечает: "Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо - Видблаин,  и, верно, на том небе и стоит этот чертог. Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы"

Об Альвхейме известно также, что он был отдан богами во владение Фрейру. Кеннинг (поэтическое описание) солнца «Сияние альвов» позволяет предположить, что альвы были божествами солярными.

Инсценизация и психотерапевтическое применение.

Действующие лица

До убийства Имира:

1.     Имир

2.     Аудумла

3.     Камни

4.     Бури

5.   Великаны (двое мужчин и женщина)

6.     Бор

7.     Бестла

8.     Один, Вили, Вё

После убийства Имира:

1.    Один, Вили, Вё

2.     Великаны

3.     Плоть Имира = земля

4.     Череп Имира = небо

5.     Мозг Имира = облака

6.    Кровь Имира = океан

7.     Кости Имира = горы

8.     Веки Имира = ограда Мидгарда

9.     Асы

10.Ваны

11. Люди (минимум двое)

12. Хель

13. Альвы

14. Карлики

Пространство действия: миры Иггдрасиля согласно схеме.

Первое взаимодействие – Аудумла кормит родившегося Имира и вылизывает соленые камни. Из камней в течение трех дней появляется Бури. Динамика этой сцены в значительной степени зависит от доверия участников друг к другу, поскольку речь в ней идет о довольно интимных вещах. Ведущему может узнать,  насколько комфортно чувствует себя  Имир в роли новорожденного, Аудумла – в роли кормилицы, как Аудумла относится к Бури, каковы взаимоотношения между Бури и Имиром. Иногда эта сцена актуализирует у участников темы защищенности, безопасности и братско-сестринской конкуренции.

Несколько раз я сталкивался с ситуацией, когда Аудумла отказывалась кормить Имира. Как правило, ситуацию можно исправить, поменяв Имира и Аудумлу ролями, однако, если у участника, играющего роль Аудумлы, были в детстве серьезные нарушения в ролевом взаимодействии «кормящая мать – кормящийся ребенок», обмен ролями может и не сработать.

Вспоминается случай, когда участница, играющая роль Аудумлы, категорически отказывалась кормить Имира, говоря, что боится его и он ей противен. В роли Имира ее поведение приобретало черты независимости («Я - великан»), она говорила, что проживет и без Аудумлы. Наконец, под давлением общественности («Соленых камней»), которые заявили ей, что без молока Имир умрет, и она будет его убийцей, она согласилась кормить Имира, но со слезами сказала, что любить его все равно не сможет.  (К слову сказать, именно такое отношение Аудумлы к Имиру («кормить должна, но любить не обязана») объяснило бы его «злобность»). На шеринге она рассказала, что таким было в детстве отношение ее матери к ней и таково же ее отношение к детям. Молодая мать в фантазиях видела красивое и ласковое дитя, а на деле оказалось, что за ребенком надо ухаживать, менять ему вонючие пеленки, да к тому же со временем он начал больно кусать ее за сосок во время кормления. Все это вызывало у матери участницы чувство брезгливости и страха с одной стороны, и вины за то, что она плохая мать -  другой. Такое отношение к детям мать передала и участнице группы, которая в настоящий момент по возрасту «должна» бы уже родить, но мысль о том, что за ребенком придется ухаживать, ей противна. Обратная связь от рожавших участниц группы, рассказавших о похожих переживаниях после родов, была для исполнительницы роли Аудумлы большим облегчением.

Затем Имир и Бури входят в генеративный период своей жизни и порождают, соответственно, великанов и Бора. Великаны (мужчина и женщина) рождаются у Имира под мышкой во время сна, и одна нога с другою зачинает сына – эту информацию нужно напомнить участникам. Что касается Бури, в тексте не оговаривается его способ размножение, поэтому я оставляю постановку этой сцены на усмотрение участника, играющего роль Бури: он может либо дождаться появления великанши, которую можно взять в жены, либо так же как Имир оказаться андрогином и изобрести собственный способ размножения. Затем у Бора и Бестлы рождаются Один, Вили и Вё (Если группа малочисленна, приходится обходиться одним Одином, что верно с психологической точки зрения, но не верно с точки зрения мифологической ) и некоторое время живут с великанами – этот период обязательно нужно выделить.

В этих сценах много рождений. Если позволяют условия (достаточно времени и в помещении можно шуметь), имеет смысл инсценировать их как психодраматические роды: группа образует тесный коридор, символизирующий родовой канал, по которому должен пройти рождающийся. В конце коридора его ожидает «повитуха», обеспечивающая безопасность рождения. Канал мешает прохождению, повитуха – помогает. Поскольку рождение происходит в контексте мифа, коридор и повитуха должны ему соответствовать. Например, в случае Бури это будут камни и Аудумла, в случае великанов – подмышка Имира и та же Аудумла и т.д.  

Перед убийством Имира происходит смена ролей, часть участников или вся группа выбирают себе новые роли. Имир теперь представляет собой составную фигуру (скульптуру), состоящую из костей, черепа, мозга, плоти, крови и век.

Метафора человеческого тела – широко распространенная социодраматическая техника, используемая, например, при диагностике организаций. Она дает возможность диагностировать жизнеспособность группы, определить основные проблемы, связанные со структурной патологией и внести соответствующие изменения. Таким же образом ее можно использовать и в психотерапии. Ведущему имеет смысл довести скульптуру до совершенства, то есть перестанавливать участников до тех пора, пока каждый не почувствует себя в роли комфортно, никто не должен мешать другому. 

В индивидуальной терапии клиенту можно предложить отвести пространство для каждой части тела, отметить их предметами и побывать в каждой из ролей.

Убийство Имира – это жертва во имя будущего мироздания, поэтому в сцене убийства важно чтобы разрушители (Один, Вили и Вё) осознавали всю меру ответственности, которая на них ложится. У ведущего есть как минимум два пути, чтобы выполнить эту задачу. Во-первых, нужно спровоцировать конфликт с великанами, потомками Имира. В этом случае Один, Вили и Вё будут понимать, что приобретают себе вечных врагов, то есть несут в создаваемый ими мир семена его гибели. Второй путь связан с применением известной психодраматической техники «Волшебный магазин», основанной на принесении жертвы. Основной вопрос к Одину и братьям: «Что вы хотите получить, убивая Имира и чем вы готовы пожертвовать ради этого?». Ответы братьев могут разниться.

Сцену убийства можно поставить следующим образом: перед скульптурной композицией ставится стул, по которому Один, Вили и Вё наносят удары поролоновыми палками. Имира и сыновей Бора нужно спросить о чувствах. Нужно узнать, готов ли Имир принести себя в жертву ради создания более совершенного мира, будет ли он оказывать сопротивление. Обычно участники, зная о дальнейшем перевоплощении, сопротивления не оказывают. Если же таковое возникает, можно дать возможность участникам потолкаться, тогда «убийством» считается отделение одного из «органов» от целостной скульптуры.

После расчленения Имира сыновья Бора приступают к строительству мироздания, сводящееся к трансформации органов Имира в небо, землю, океан и проч. Новая конфигурация должна, с одной стороны, быть выстроена под руководством Одина и его братьев, а с другой стороны, учитывать пожелания участников, исполняющих роли частей мира.

Для заселения миров ведущий должен разметить пространство согласно схеме. Основным терапевтическим инструментом становятся короткие сценки, которые называются виньетки: создание людей и карлов, строительство Мидгарда и возведение стены вокруг него, строительство Асгарда, низвержение Хель. Особого внимания ведущего требует сцена одухотворения людей: сначала исполнители роли играют деревья, а Один, Вили и Вё их одаривают, соответственно, жизнью и душой, разумом и движеньем, обликом, речью, слухом и зрением. Дарителей нужно спросить о смысле их дара, есть ли у богов условия, требуют ли они чего-нибудь взамен; у рождающихся людей – о том, принимают ли они дары богов, согласны ли выполнять их условия. Такая же метаморфоза происходит с карликами: боги одаривают червей человеческой формой и разумом. Создаваемых существ нужно размещать в соответствующих им мирах.

Поскольку о светлых альвах в мифе сказано очень мало, участникам, играющим их роли можно предложить спонтанно образовать сообщество и рассказать о себе: какие мы, как относимся к обитателям других миров и т.д.

Если ведущий не планирует постановки полного мифодраматического цикла, сцену низвержения Хель в преисподнюю я рекомендую провести в виде короткой виньетки, не акцентируя внимания участников на конфликте Одина и Хель, Асгарда и мира Хель. В рамках цикла конфликт имеет смысл развернуть.

Строительство Асгарда можно выделить в отдельную мифодраму, используя описание Асгарда из «Младшей Эдды». Если мифодрама ограничивается  только созданием миров, можно провести структурированное упражнение «тинг асов».

Подытожим сказанное. Миф о рождении мира развивается в скандинавской мифологии развивается, проходя следующие этапы: 

1.    Заполнение пустоты. Цель – получение энергии для того, чтобы была возможность действовать.

1.1   Осознание пустоты (Гинунгангап; в психологическом плане – нехватка чего-то, дыра в душе, в первую очередь, депрессия)

1.2   Выявление противоположностей (Муспелльхейм и Нифльхейм; конфликт мотивов, актуальное состояние)

1.3   Взаимодействие (иней; разделение правды и лжи с помощью разума и эмоциональное принятие правды каждой из сторон в конфликте)

1.4   Рождение недифференцированной первичной материи, заполняющей бездну (Имир; бинт на рану)

2.   Жертва – принятие ответственности за разрушение и творение.

2.1   Разделение на противоположности (Имир и Бури), период ассимиляции ресурсов обоими. Конфликта нет

2.2   Размножение (оба племени плодятся, слияние (Бестла), рождается Один (Эго). Конфликта нет)

2.3   Жертва (убийство Имира) и принятие всех вытекающих отсюда последствий. Первичная сепарация, убийство родителей. Конфликт

2.4  Расчленение (создание материала для собственного творения. Родительские интроекты анализируются и берутся как строительный материал).

3.   Творение – создание собственного мира

3.1   Создание пространства и времени (небо-земля, четыре карлика, звезды)

3.2  Разметка пространства (Асгард+Мидард против Утгарда – построение психологических защит, отделение сознания от бессознательного, культурное строительство)

3.3   Заселение пространства (люди, асы, карлы – берутся под контроль влечения, осознаются способности). var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }