Глава 2.

Мифодрама "Рождение миров": установление порядка.

Миф о происхождении мира – базовый миф для любой мифологии, он определяет пространство и время, в которых затем происходят мифологические (и, соответственно, мифодраматические) события. 

Мы уже познакомились с девятью мирами скандинавской мифологии. Об их происхождении повествует миф о творении, которому и посвящена эта глава. Я разделил этот миф на  три логических, с точки зрения психологической интерпретации, блока, каждый из которых имеет самостоятельную терапевтическую ценность. Вместе с тем они составляют целостное повествование.

1. Заполнение пустоты

Содержание (по сценам).

1.     Изначально существуют два мира, Нифльхейм («мир туманов») – мир холода и Муспелльхейм – мир огня, жара. Между ними находится Зияющая Бездна.

2.     В холодном Нифльхейме есть источник Кипящий котел, из которого вытекают реки, образующие Бурлящий поток.

3.     По мере того, как воды Бурлящего потока удаляются от своего источника, они замерзают, и на поверхности льда появляется иней.

4.     Этот иней слой за слоем заполняет Зияющую Бездну. Со временем иней так разрастается, что до него начинают долетать искры из Муспелльхейма.

5.     Иней тает и из него появляется первое живое существо – великан Имир.

 Психологическая интерпретация

Согласно Мелетинскому, изначальное творение характеризуется реализацией оппозиции «пустота/заполнение: «Космогоническая мифология "Эдды" - это не совокупность изолированных этиологических мифов, а некий процесс формирования мира из пустоты, может быть, первоначальной бездны (Гинунгагап) и история превращения хаоса в космос. В первых строфах "Прорицания вёльвы" творение раскрывается в оппозиции "пустоты" и ее наполнения: не было земли и неба, моря, травы и т. п., не было небесных светил или они не знали своего места и роли. В этом же плане космогенеза как заполнения пустоты следует рассматривать и создание первосущества - инеистого великана Имира из застывших брызг текущего в первичной бездне потока Эливагара (согласно Снорри, в результате взаимодействия двух стихий - льда из Нифльхейма и огня из Муспелля, встретившихся в первичной бездне, т. е. в порядке медиации между водой и огнем, холодом и жаром».

Заполнение пустоты начинается с ее осознания:

В начале времен

не было в мире

ни песка, ни моря,

ни волн холодных.

Земли еще не было,

и небосвода,

бездна зияла, 

трава не росла

Образ пустоты, бездны – один из наиболее часто встречающихся в психотерапии образов. Практика показывает, что  любой заказ, с которым приходит клиент, имеет в своей основе мотив пустоты, который соответствует неудовлетворенной потребности, «чего-то не хватает». Понять, чего именно не хватает – совместная задача психотерапевта и клиента. Иногда ее решение требует длительного времени и скрупулезной работы над психологическими защитами клиента – необходимо сначала «очистить пространство» от всего того, чем клиент пытается заполнить пустоту; иногда боль столь сильна, что нехватка очевидна и терапевту и клиенту.

Когда эта работа проделана, становится очевидным наличие двух полюсов (двух желаний, двух противоборствующих сил), в мифе представленных Нифльхеймом и Муспелльхеймом, и их взаимодействие.

Нифльхейм, описанный в Эдде как «мир холода и свирепой непогоды», у участников группы обычно ассоциируется с замерзанием, замедлением, остановкой, потерей энергии, депрессией, одиночеством. Муспелль, как мир огня, где «все горит и пылает» – с хаотическим движением, нецеленаправленной энергией, самоуверенностью, маниакальными состояниями.  Как два полюса психической жизни человека, Нифльхейм и Муспелльхейм можно понимать как оппозиции покой/движение, холод/жар, тьма/свет, с соответствующими им эмоциональными состояниями. Например, апатия, страх, тоска – это состояния «скованности», ассоциирующиеся с Нифльхеймом, а ярость, экстаз, гордость – это состояния «раскованности», связанные с Муспелльхеймом. Как правило, клиенты оценивают Нифльхейм как мир негативных эмоциональных переживаний, а Муспелльхейм – как мир положительных эмоций, однако нужно помнить (и напоминать об этом участникам группы), что греться у огня хорошо, но в костер при этом лучше не заходить (собственно, в мир Муспелля по тексту, «нет доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род»). Вместе с тем, одиночество Нифльхейма не всегда мучительно, и покой (отсутствие движения) – не всегда означает прекращение функционирования.

Опыт показывает, что любой конфликт в душе человека сводится к противостоянию двух «сил», ни одна из которых не является на поверку ни «плохой», ни «хорошей». Если человек хочет проявить себя и боится при этом насмешек, то, скорее всего, свой страх он будет оценивать негативно. При анализе, однако, выясняется, что было время, когда сковывающий клиента страх действительно защищал его от разрушительной критики. Задача психотерапии состоит в том, чтобы клиент научился использовать влияние обоих миров, не находясь (не застревая) ни в одном из них.

Заполнение пустоты начинается с того, что из горячего источника в холодном мире вытекает вода с растворенным в ней «ядом». Оставим в стороне вопрос о том, что следует понимать под ядом, отметим просто, что в воде растворено некоторое вещество. Вода эта замерзает: «Когда реки, что зовутся Эливагар, настолько удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом» и вещество под влиянием холода выделяется из воды: «когда окреп тот лед и перестал течь, яд выступил наружу росой и превратился в иней». На этой фазе процесса максимально влияние Нифльхейма и минимально – Муспелльхейма.

Примечательно, что в холодном мире есть горячий источник. Этот источник играет роль не только при рождении Имира, он упоминается в «Младшей Эдде»  как существующий и ныне:  «Один корень - у асов, другой - у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму, и под этим корнем - поток Кипящий Котел, и снизу подгрызает этот корень дракон Нидхёгг». Речь идет о корнях Мирового Древа; один из этих корней находится в Нифльхейме. Кипящий Котел является источником рек, связывающих между собой разные миры Иггдрасиля (об этом мы поговорим позже). Для меня этот образ связан с мыслью о том, что даже в самом эпицентре отчаяния у человека всегда есть источник жизненных сил. В психотерапевтическом процессе он часто предстает как робкая надежда, кажущаяся беспочвенной.

У участников группы, играющих роль воды в этом источнике, почти всегда возникает проблема с тем, чтобы начать движение, выйти из горячего котла в холодный мир. Однако начать движение необходимо, иначе Зияющая Бездна так и останется пустотой. Вода с растворенным в ней ядом должна подвергнуться действию холода для того, чтобы произошло разделение «воды» и  «яда».  В психотерапии такой процесс можно рассматривать как позитивное изменение мышления.

Большинство проблем, с которыми обращается клиент, можно представить  как неблагоприятное изменение в трех областях: чувства, мысли и поведение. В разных направлениях психотерапии приоритет в этиологии проблемной ситуации отдается преимущественно одной из этих сфер психической жизни, тем не менее в том, что результатом психотерапии должно быть изменение во всех трех областях, сходится большинство психотерапевтических школ.

Под отделением яда от воды и дальнейшим превращением яда в иней я понимаю такое изменение мышления, при котором, во-первых,  клиент начинает более адекватно оценивать ситуацию и, во-вторых, такая оценка сопровождается изменением в эмоциональном состоянии. 

Как правило, клиент уверен в том, что он и так правильно видит ситуацию, а свои отрицательные эмоции относит на счет самой ситуации.  Беда состоит в том, что его оценка действительно отчасти верна (если речь идет не о психозах), однако его «картинка» всегда искажена – она либо неполная, либо в ней присутствуют неоправданные обобщения, либо другие логические ошибки. Если бы клиент действительно адекватно оценивал ситуацию, проблемы не было бы. Задачей психотерапии является «детоксикация» его мышления, выведение «яда» из его видения проблемы. Избитая истина о том, что в любой ситуации можно найти что-то хорошее, остается верной, однако применять ее на практике в каждом конкретном случае бывает сложно. Одним из критериев успешной детоксикации можно считать позитивное изменение самочувствия.

Приведу пример. Женщина 55 лет после развода с мужем продолжает с ним встречаться. Вернее, муж периодически навещает ее и изводит сожалениями о случившемся, обвинениями в развале семьи и фантазиями на тему о своем возвращении. Причиной развода стало известие о том, что у мужа много лет есть любовница. Клиентка на визиты мужа реагирует то вспышками ярости, то чувством отчаяния и безысходности. В работе с ней мифы не применялись (хотя фокусировка проблемы произошла именно на этой мифодраме), но скандинавская символика здесь достаточно прозрачна – пустота, образовавшаяся в ее жизни после разрыва отношений с мужем – Бездна, ярость – Муспелльхейм, отчаяние - Нифльхейм). Контракт в описываемой сессии был заключен на исследование ситуации. Сессия проводилась в форме индивидуальной психотерапии с элементами монодрамы.цииной психотерапии был заключен с мужем - Бездна,тоты достаточно прозрачна - ращении. туры, к примеру, первая

Сначала вся вина за происходящее в ее видении ситуации целиком лежала на муже: в целом  - сволочь, а в частностях - раньше ему не следовало заводить любовницу, а теперь – заявляться к клиентке и мучить ее.  После нескольких обменов ролями с мужем картинка изменилась – клиентка взяла на себя долю ответственности в разводе и поняла чувства мужа и причины его визитов. Однако ее собственные чувства при этом не изменились – верный признак того, что новая картинка, хотя она и полнее предыдущей, не содержит в себе чего-то важного. Этой важной информацией, объясняющей ее отчаяние и ярость, оказался страх за будущее. Конечно, этот страх присутствовал и осознавался и раньше, однако в субъективной картине происходящего он не был связан с мужем – отношения с мужем оставались как бы в прошлом, а страх относился к будущему. То есть она понимала, что восстановление отношений с мужем невозможно, но на бессознательном уровне надеялась, что «все будет как 20 лет назад». Отделением «яда» от «воды» стало понимание и эмоциональное принятие того факта, что ее будущее не зависит от ее отношений с мужем. Страх перед будущим удалось уменьшить, проиграв несколько вариантов ее будущего. После этого в сцене общения с мужем клиентка реагировала более спокойно.

Для того, чтобы яд и вода разделились, необходимо влияние Нифльхейма, который в данном случае предстает как возможность остановиться и подумать. Результатом разделения является образование инея – первой субстанции, заполняющей Мировую Бездну. Этот иней «слой за слоем заполнил Мировую Бездну». Иней – это недифференцированная субстанция, строительный материал. В психотерапевтическом процессе это означает, что душевная рана потихоньку затягивается, хотя прикосновение к ней все еще болезненно. В приведенном примере клиентка способна в психодраматической сцене спокойно реагировать на фигуру бывшего мужа, однако это не означает, что она так же спокойно сможет реагировать в реальной ситуации, а уж тем более не означает, что решен вопрос с ее будущим. Тем не менее, теперь, когда снизился ее страх перед будущим, у нее есть ресурс, который позволит ей более трезво оценивать поведение мужа и постепенно, раз за разом,  научиться более адекватно реагировать на его поведение. Вот как эта ситуация неустойчивого равновесия выглядит в мифологическом описании: «Мировая Бездна на севере вся заполнилась тяжестью льда и инея, южнее царили дожди и ветры, самая же южная часть Мировой Бездны была свободна от них, ибо туда залетали искры из Муспелльхейма...И если из Нифльхейма шел холод и свирепая непогода, то близ Муспелльхейма всегда царили тепло и свет. И Мировая Бездна была там тиха, словно воздух в безветренный день».

Наконец, приходит время вступить в дело Муспелльхейму: «Когда ж повстречались иней и теплый воздух, так что тот иней стал таять и стекать вниз, капли ожили от теплотворной силы и приняли образ человека, и был тот человек Имир». Рождение Имира –  появление первого живого, отделенного от окружающей среды, способного действовать существа. Способность действовать обусловлена тем, что иней получает от Муспелльхейма энергию в виде тепла. Пустота заполнена, но... «Тогда спросил Ганглери: "... Или веришь ты, что тот, о ком рассказываешь, был богом?". И отвечает Высокий: "Никак не признаем мы его за бога. Он был очень злой и все его родичи тоже, те, кого зовем мы инеистыми великанами...». Хотя в мифе Имир не совершает ничего плохого, вряд ли что-то доброе может произойти из инея, родившегося из яда.  Роль Имира мы обсудим в дальнейшем.

Инсценизация и психотерапевтическое применение.

Инсценизацию первой части мифа о  создании миров можно провести в различных психодраматических формах, я проводил ее в форме монодрамы, playback театра и социодрамы. Для социодраматической постановки необходимы следующие действующие лица: 

1.     Муспелльхейм

2.    Нифльхейм

3.     Кипящий Котел

4.     Мировая Бездна (желательно, несколько человек)

5.     Вода

6.     Яд

7.    Иней (желательно, несколько человек)

8.     Искры Муспелльхейма (желательно, несколько человек)

9.     Имир

10. Творец (наблюдатель)

Роли Творца нет в тексте мифа, это умаляло бы роль Одина как творца, однако намек на такой персонаж есть в «Старшей Эдде» («Песнь о Хюндле»):

Но будет еще

сильнейший из всех,

имя его

назвать я не смею;

мало кто ведает,

что совершится

следом за битвой

Одина с Волком

Его введение совершенно необходимо, особенно, если миф инсценируется в форме монодрамы. В мифе есть два качественных перехода, которые невозможно объяснить взаимодействием Нифльхейма и Муспелльхейма без привлечении «третьей силы»: появление инея и рождение Имира. На уровне здравого смысла понятно, что нет такой химической реакции, при которой растворенное в воде вещество выделялось бы при замерзании воды и нет такого вещества, которое при нагревании образовывало бы устойчивую структуру. Для того, чтобы это произошло, нужна «третья сила», которая давала бы форму новой структуре. Это не современная «придирка» к мифологическому тексту, опыт показывает, что если нет фигуры Творца, то психотерапевтический процесс проходит так же, как должен был бы при таких условиях проходить процесс физический (вода бы попеременно то замерзала, то таяла, то испарялась, то конденсировалась) – клиент «бегает по кругу», погружаясь то в депрессию, то в маниакальное состояние. В социодраматической постановке Творец не столь необходим, но полезен, если выполняет роль стороннего наблюдателя, вмешиваясь в процесс лишь в двух вышеозначенных точках. Участника, играющего роль Творца, нужно предупредить, что никаких инструкция для него не будет, ему предстоит действовать спонтанно.

Последовательность сцен приведена в подглавке «Содержание».

Действие начинается с постановки статической сцены, в которой есть Муспелльхейм с искрами, Мировая Бездна из одного или нескольких участников и Нифльхейм с котлом и водой в нем. Здесь важно ввести исполнителей в роли, поэтому необходимо взять интервью у каждого участника. Вопросы ведущего могут касаться самочувствия в роли, отношения к другим частям сцены. Важно выяснить, существует ли конфликт между оппозиционными мирами. Если группа многочисленна, полезно дать инструкцию построить скульптуру Нифльхема, Муспелльхейма и Бездны и взять интервью из ролей в скульптуре.

Затем вода и яд вместе начинают движение по направлению к Мировой Бездне, холод Нифльхейма им мешает: замедляет движение или сковывает. Когда «раствор» останавливается (то есть вода замерзает), вода и «яд» разделяются. Например, если до сих пор они держались за руки, то теперь могут отпустить руки друг друга. В индивидуальной терапии протагонист может отложить от себя какой-то предмет, который он нес с собой, а затем поменяться с ним ролями.  Интервью о чувствах.

Затем яд превращается в иней (например, участник снимает или надевает на себя какой-то предмет одежды). Здесь должен помочь Творец, которого ведущий спрашивает о смысле его действий.  

Иней начинает заполнять Бездну. Если группа многочисленна, то можно использовать скульптурное изображение Бездны, в этом случае Иней должен подстроиться к скульптуре. Если исполнителей двое, им нужно предложить сымпровизировать заполнение (опыт, впрочем, показывает, что особой оригинальностью импровизации не отличаются – обычно участник, исполняющий роль Бездны, берет в охапку Иней, и тот «растет» у него в руках). Интервью о чувствах.

Искры Муспелльхейма спонтанно начинают взаимодействовать с Инеем (интервью), из инея с помощью Творца рождается Имир. Интервью.

Поскольку эту мифодраму я никогда не ставил отдельно от последующих частей, полномасштабного шеринга здесь не бывало. Однако следующее действие предполагает, что участники снимают с себя роли и берут новые, поэтому краткий шеринг из ролей необходим.

Инсценизацию в форме playback театра я проводил следующим образом. На сцене находится пять человек, остальные в зале. Ведущий зачитывает содержание сцены, затем говорит ритуальную фразу «Давайте посмотрим». Один из участников выходит на авансцену и действием изображает один из элементов сцены. Второй участник «пристраивается» к нему. В создавшуюся сценку входит третий, затем четвертый, затем пятый. Когда замирает первый участник, замирают и остальные – получается скульптура. В следующей сцене заменяются два участника, ведущий рассказывает содержание сцены, снова происходит действие, опять заменяются два участника – и т.д. Для проведения драмы в форме playback театра необходима очень разогретая группа, зато действие происходит гораздо более динамично, что можно использовать, если стоит единственная задача – быстро ввести группу в контекст скандинавских мифов.

Опыт проведения показывает, что первая часть мифодрамы о создании миров 

оказывается очень диагностичной как с точки зрения отношений в группе, так и с точки зрения психологических проблем ее участников. Ведущему следует обращать внимание на такие вещи как наличие/отсутствие конфронтации между мирами; наличие/отсутствие телесного контакта между участниками и пр. Телесный контакт очень показателен. Хотя, в целом, текст мифа предполагает близкий контакт, встречаются группы, где контакта нет вообще – Котел не соприкасается с Нифльхемом, Вода – с Котлом, Яд с Водой, Иней с Бездной, а искры Муспелльхейма летают в отдалении от Инея. Рожденный таким образом Имир оказывается нежизнеспособным.

Терапевтическая ценность мифа наиболее очевидна в монодраме. Хотя напрашивающейся областью его применения является работа с депрессией, его можно использовать в любой ситуации, когда, актуален образ Пустоты. Помимо депрессии, я  применял этот миф в целях повышения самооценки клиента.

В групповой работе терапевтическая польза мифа сказывается в фокусировке темы. Так, тема клиентки, случаем которой я проиллюстрировал изменения в мышлении, была сфокусирована именно на такой драме. В роли Бездны она не хотела быть наполненной, испытывала отвращение к Инею. Положительные эмоции вызывал у нее только мужчина, игравший одну из Искр Муспелльхейма (остальных Искр играли женщины, но и этот мужчина к ней не приближался). Как стало ясно из индивидуальной терапии, такое положение – мужчина в отдалении, но все же есть – полностью соответствовало ее представлениям об идеальном решении жизненной ситуации.

Помимо сюжета мифа, в психотерапии можно использовать взаимодействие Нифльхейма и Муспелльхейма.

Психологическому содержанию  Нифльхейма соответствуют все вариации на тему «замораживания»: состояние депрессии, одиночество (нам ничего не известно об обитателях этого мира). Близость к Хель, как топологическая  (Нифльхейм  - подземный мир, с Хель его соединяет река Гьёлль), так и мифологическая («А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости») делают этот мир удобным для работы со страхом смерти.

С психоаналитической точки зрения, основным защитным механизмом, организующим депрессивную личность, является интроекция – процесс, «при котором идущее из-вне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри» (Н. Мак-Вильямс).

Таким людям присуща низкая самооценка и убежденность, что если «если я буду хорошим, все будет хорошо». Неблагоприятные события внешнего мира воспринимаются как результат собственной «плохости», что сопровождается чувством вины.

Положительными качествами «обитателя» Нифльхейма являются чувствительность к эмоциональному состоянию других, способность к рефлексии и саморефлексии.

Муспелльхейм с точки зрения психоаналитической диагностики соответствует маниакальным состояниям. Согласно описанию Мак-Вильямс, маниакальные личности отличаются «высокой энергией, возбуждением, мобильностью, переключаемостью и общительностью». Защитным механизмом, характеризующим маниакальные личности, является  отрицание всех неблагоприятных аспектов жизни. Именно поэтому «... нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом («черный») называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает.». Без защиты Сурта иллюзорный мир счастья маниакальной личности был бы разрушен.

Если же внешний мир все же пробивается сквозь защиту Сурта, это грозит самому внешнему миру: «В руке у него пылающий меч, и, когда настанет конец мира, он пойдет войною на богов и всех их победит и сожжет в пламени весь мир.». (Ср.: «Когда негативный аффект возникает у людей с маниакальной психологией, он проявляется...как гнев – иногда в форме внезапного и неконтролируемого проявления ненависти» (Н. Мак-Вильямс)). Категория: Книга "Скандинавская мифодрама: обретение целостности" | Добавил: Logos (10.04.2009)